Анатолий Радов - Нулевая область [СИ]
— Да нет, — тут же оборвал он свои мысли. — Вряд ли. Не такие они люди. Не такие.
— Так почему же он так быстро ушёл? — родился новый вопрос, но Макс отмахнулся от него, как животное отмахивается от больно жалящего слепня.
Последний дом улицы остался позади. Они перешли через дорогу и ступили на луг. Наверное, этот луг когда-то был полем, подумал Макс, а теперь зарос за ненадобностью.
Он глубоко вдохнул носом и улыбнулся. Запах от разнотравья был приятным и даже каким-то вкусным. Максу припомнилось, как очень давно, когда он ещё был маленьким, он полюбил этот запах. Так пахло в доме у его бабули, которая постоянно раскладывала свежесобранные пучочки по комодам и шкафам. Макс и сейчас помнил названия некоторых трав. Он частенько ходил вместе с бабулей за ними в окрестные луга, или как говорили местные — на выгоны. Чабрец, медуница, тысячелистник, зверобой. Бабули уже давно нет, дом её давно продан чужим людям, уже нету и отца, а когда-нибудь не будет и его самого…
Макс вдруг остро почувствовал всю суетность человеческого существования. Словно вдохнул это чувство в себя вместе с запахом трав. Все уйдут, а этот запах всё так же будет стоять над лугом. Он будет здесь каждое лето, снова и снова, даже когда в окрестностях не останется ни одной живой души.
Не надо сейчас об этом, — сказал он себе, и чтобы отвлечься, легонько толкнул Пашку прикладом в спину. Тот резко обернулся.
— Чего?
— Просеку не пропусти, — Макс улыбнулся, видя натужное выражение лица у друга. — Не грусти, Пашок, прорвёмся.
— Надо было на машине всё-таки, — пробурчал в ответ Пашка.
Справа потянулась кромка леса, густого, не такого, который был вокруг их города. В том лесу, большая часть деревьев была почти мертва, только сухие стволы с редкими листьями на какой-нибудь одной сопротивляющейся смерти ветке. Здесь же все деревья имели густую, тёмно-зелёную крону, и пройдя метров сто, Макс заметил среди них только пару сухих, безжизненных стволов. Хотя было пасмурно и особой жары не ощущалось, но из леса всё же контрастно тянуло прохладой и густой сыростью. И было в этой прохладе и сырости что-то живое, что-то будоражащее.
Макс заметил просеку метров за тридцать. Она выделялась в густом ряду чуть более светлым пятном.
— Вон она, — сказал Пашка, указывая рукой.
— Угу. Вижу.
Они прибавили ходу и через полминуты уже вошли в лес. Сырость тут же пробралась внутрь и приятно остудила гортань и лёгкие, потом дошла до самого желудка и казалось остудила и его. Макс пару раз глубоко и с наслаждением вдохнул.
— Не. Всё-таки природа это кайф, — блаженно проговорил он, и в этот момент раздался резкий, истеричный смех. От неожиданности Макс вздрогнул и остановился. Пашка тоже остановился, и обернувшись, с улыбкой посмотрел на Макса.
— Страшно? — спросил он, и его улыбка тут же переправилась в ухмылку.
— Есть немного, — ответил Макс не смутившись. — Страшный смех какой-то. Я такой в детстве часто слышал, когда у бабульки в селе жил.
— А знаешь, кто это? — спросил Пашка.
— Да чёрт его знает, — Макс пожал плечами. — Я в детстве так и не выследил.
— А я выследил, — на лице Пашки мелькнула гордость. — Как-то у нас по утрам вот такой смех каждое утро стал слышаться. И я случайно увидел кто это. Дятел это, прикинь. Я как раз на него взглядом наткнулся, когда он смеялся, так что, стопудово.
— Надо же, — Макс улыбнулся. — Никогда б не подумал. Я вообще-то думал это какой-нибудь сыч, или ещё более заковыристая птичка. Хм, а это обычный дятел. Пошли, что ли?
— Пошли.
Они медленно двинулись вперёд, пристально вглядываясь в прорехи между деревьями. Снова раздался смех, резкий и безумный.
— Некоторые птицы вообще как-то страшно кричат, — сказал Макс, когда смех умолк. — На хера им это? — плечи на секунду дёрнулись вверх. — Я вот до сих пор помню, как у бабульки такой крик услышал, что волосы дыбом встали. Ночью с гулянки возвращался, во двор зашёл, а у бабульки возле калитки прямо яблоня росла. Так вот, короче, из этой яблони какая-то хрень как заорала, у меня, блин, льдом покрылось всё что можно.
— А может, это и не птица была? — спросил Пашка.
— Пусть лучше будет птица, — Макс нервно улыбнулся. — Нехер детские страхи раздувать.
Они прошли ещё метров триста, и Пашка вдруг резко остановился и замер.
— Чего ещё? — спросил шёпотом Макс, приблизившись к нему вплотную.
Пашка медленно указал рукой и Макс перевёл по ней взгляд, ожидая увидеть что-нибудь, как минимум, представляющее опасность.
— Коза, что ли? — шёпотом спросил Пашка.
Тьфу-ты. Макс бесшумно усмехнулся.
— Да-а, блин, охренеть, — с усмешкой на губах проговорил он. — Ты мне про дятла, а я тебе про эту козу сейчас расскажу. Знаю просто, по телеку как-то смотрел. Это газель Томпсона, прикинь.
— Кого газель?
— Томпсона. Такие в Африке живут.
— А тут она чё забыла?
— А фиг его знает, — Макс пожал плечами. — Наверное, то же, что и удав.
Следующую минуту они молча наблюдали, как светло-коричневое животное объедает листья с нижней ветки дерева. Короткий чёрный хвост газели дёргался из стороны в стороны, уши подрагивали взад-вперёд. Как только она отрывала пару листьев, наклоненная ветка взмывала вверх и громко шелестела. Прожевав сорванное, газель снова становилась на задние лапы и смешно балансируя, ухватывалась губами за тонкие ветви усеянные листьями. Кожа на её боку, том, который был виден, переливалась туда-сюда по выпирающим рёбрам. Прожевав очередную порцию, газель довольно фыркала и встряхивала головой. И снова становилась на задние лапы, задевая ветку длинными, прямыми рогами, переступая с копыта на копыто, чтобы удержать равновесие. Её губы торопливо выискивали очередную пару листочков, и всё начиналось заново. Резкое дёрганье головой вниз, шелест взмывающей ветки.
Макс смотрел на всё это с каким-то недоумением. После раздавленного удава и шкуры леопарда большого удивления, конечно же, не было, но всё равно, видеть в русском лесу африканское животное было не совсем заурядным событием.
— Может, стрельнём в неё? — неожиданно спросил Пашка, и Макс от такого вопроса недоумённо вскинул брови.
— Тебя, блин, хрен поймёшь, — прошептал он. — Чего это ты вдруг решил?
— Да просто.
— Тупо. Просто так выстрелить, чтобы убить? На эту газель и без нас леопарды найдутся. Или крак задерёт когда-нибудь.
— И чё? Так и будем просто пялиться?
— Давай обойдём, — пришло в голову Максу — Пусть хавает, чего ей мешать?
Макс стал осторожно отходить спиною вперёд и потянул за собою Пашку, ухватив за плечо, но на третьем шаге он наступил на сухую ветку. Ветка громко хрустнула, и Макс от неожиданности вздрогнул.
